Одна из моих любимых частей этого фитнес-путешествия — это разнообразие различных тренировок, которые я включаю в свою программу. Чаще всего я занимаюсь бегом, плаванием, скалолазанием, гольфом, силовыми тренировками, боксом, прыжками со скакалкой, греблей и Peloton — иногда даже все это в одну неделю благодаря моей навязчивой программе восстановления . С каждым занятием я узнаю что-то новое о своем теле и разуме. Я планирую обсудить их в будущих постах в блоге, рассказывая, что каждое из них значит для меня. Сегодня я расскажу о беге и о том, как, преодолевая трудности, я научился проигрывать.

В своем первом посте я написал, что «могу вас заверить, что вы узнаете гораздо больше из проигранных дней, чем из выигранных». Но есть разница между проигрышем дня и проигрышем. Почти каждый день можно выиграть. Проигрыш дня просто означает, что я не сделал то, что должен был сделать в тот день. Это может быть что угодно — может быть, в один день я упустил возможность потренироваться, а в другой — я тренировался, когда мое тело действительно нуждалось в отдыхе. Это также может не иметь никакого отношения к тренировкам. Победа дня — это все, что я делаю.

С другой стороны, проигрыш — это неудача. Не каждая задача может быть выиграна, и не должна быть таковой. Очень часто неудача — это именно то, что приносит победу. 

Неудача означает попытку. Это может означать взятие чего-то за пределы моей зоны комфорта. Это может означать выполнение чего-то, в чем я не хорош. И это может означать проверку пределов того, чего я могу достичь. Бег для меня — это все это, и каждый из них приносит победу независимо от результата. В конце концов, вы на самом деле ничего из этого не делаете, если каждый раз добиваетесь успеха.

Когда я впервые отправился в путешествие, моя кардиоактивность в основном заключалась в ходьбе. Это было все, с чем мое тело могло справиться. Даже в возрасте 40 лет поговорка «прежде чем бегать, нужно научиться ходить» звучала правдиво.

Когда вы бежите, вы несете в себе силу, в три раза превышающую вес вашего тела . Даже попытка бегать в начале моего пути представляла бы слишком большой риск травмы — и отбросила бы меня назад. Поэтому только в начале 2015 года, когда я потерял около 25-30 фунтов, я смог попробовать. Даже в тот момент это было большой нагрузкой на мои колени и ступни, но я был, по крайней мере, достаточно силен, чтобы пойти на это.

Я начал медленно — и в прямом, и в переносном смысле. Мой темп составлял около 14-15 минут на милю — да, некоторые могли буквально ходить так быстро. Я прошел путь от пробежек на одну милю до забегов на три-четыре мили. Каждый из них накладывал отпечаток на мое тело и требовал хорошего отдыха вокруг него. Моему телу нужно было быть свежим, чтобы отправиться на длинную пробежку, и часто ему требовалось несколько дополнительных дней, чтобы восстановиться после этого. Мне также обычно приходилось подниматься по самым крутым холмам трассы. Постепенно мне становилось лучше, и я решил поставить себе цель пробежать Нью-Йоркский марафон — не зная, сколько времени мне понадобится, чтобы добраться туда.

Думаю, я поставил эту цель, потому что, по моему мнению, если бы я когда-нибудь смог пробежать 26,2 мили, это означало бы для меня, что я сделал невозможное — и потому что я верил, что смогу сделать это когда-нибудь. Это был бы единственный определяющий момент для достижений ума, тела и фитнеса, которых я достигну в этом путешествии. Ничто не может лучше отразить то, что я изменил в себе, чем завершение марафона.

В конце 2015 года я записался на забег на 15 км (9,3 мили). Этот забег почти вдвое превышал самый длинный забег, который я делал на тот момент, но я часто слышал: «Если можешь пробежать 1 милю, то сможешь и 2; если можешь пробежать 2 мили, то сможешь и 4…». Я предполагал, что это также означает, что если я могу пробежать 4-5, то смогу и 9,3. Это должно было стать следующим шагом на моем пути к марафону.

Начнем с того, что да, я действительно закончил этот забег — с трудом. При этом я узнал, что мое тело не смогло бы сделать еще один шаг. На самом деле, после забега я несколько дней испытывал такую ​​сильную боль, что мне пришлось смириться с простой истиной: я не смогу пробежать марафон, и для моего тела лучше всего прекратить бегать.

Мое тело не было там, где я хотел или нуждался в нем для бега, и ему предстояло пройти долгий путь. Что касается моей цели пробежать марафон, я проиграл. Это не произойдет в ближайшее время, и я смирился с тем, что это может никогда не произойти.

Я не скрывал своих намерений пробежать марафон, поэтому открытие, что у меня нет шансов сделать это, было поражением — но я был спокоен. Мне пришлось прекратить бегать, чтобы улучшить свою физическую форму. Лучше всего для моего тела было не избивать его таким образом. Бег ограничивал то, что я мог сделать, чтобы стать более подтянутым и сильным, поэтому я смирился с этим и взял себя в руки, чтобы продолжить свой фитнес-путь — независимо от того, будет ли бег когда-либо его частью снова. 

Во многих отношениях это поражение было победой.

Во-первых, бег для меня всегда является проверкой реальности. Я знал, что делаю успехи в своей физической форме, и если бы я просто сравнил, где я был в тот момент, с тем, где я был, когда начинал, я мог бы быть удовлетворен тем, чего я достиг. Но забеги, в которых я обычно финишировал в самом конце, показали мне, насколько мне еще предстоит пройти. В забеге на 15 км я финишировал 4886-м из 4900 финишировавших. Бег заставляет меня смотреть вперед на то, чего мне нужно достичь, а не оглядываться назад на то, чего я уже достиг. 

Во-вторых, бег учит меня проверять свои пределы. Когда вы преуспеваете в чем-то сложном, вы, вероятно, не достигли своих пределов. Когда вы терпите неудачу, вы знаете, над чем вам еще работать. Нет предела целям, которые я могу ставить в беге. Каждый раз, когда я преуспеваю, я могу сбросить отметку, чтобы ехать быстрее или дальше.

В-третьих, бег учит меня терпению. Я подчеркивал это на протяжении всего блога, но изменения не происходят в одночасье, и принятие долгой игры помогает мне пережить трудные времена.  Неудачи — естественная часть любого трудного пути. Чтобы их преодолеть, требуется обязательство пережить самые трудные дни, даже когда я думаю, что иду в никуда.

Наконец, бег научил меня, что падать — это нормально, ведь важно то, как я потом встану.

Итак, спустя семь лет (и более 100 фунтов потери веса) я снова начал бегать. Я мог бы начать снова раньше, но я почти забыл о своей мечте пробежать марафон. Я выстроил зверский режим тренировок, смешивая кардио и силовые тренировки, но я также чувствовал себя комфортно. Однажды в ноябре прошлого года я решил бегать.

На этот раз я снова начал медленно — но только образно. Я пробежал относительно короткую 2-мильную дистанцию, но закончил ее на 3 минуты быстрее на милю, чем в прошлый раз! Мое ​​тело чувствовало себя потрясающе. У меня было новое тело, с которым можно было работать, и бег теперь был совсем другим. Это было легче. Кто знал, что для того, чтобы научиться бегать, даже не обязательно бегать?

С этого момента я включил бег в свою рутину, и теперь я делаю это чаще, без боли или неудач. Я начал задаваться вопросом, возможен ли марафон на этот раз, поэтому я решил снова проверить свои пределы. Я снова записался на забеги, и забеги на 3–4 мили не были проблемой. С каждым разом я побивал свои личные рекорды. Я бежал быстрее и дальше, дойдя до забегов на 6 миль.

Затем, всего две недели назад, я попробовал пробежаться, что было намного больше, чем все, что я делал раньше — 12-мильный забег с двумя кругами вокруг Центрального парка. И снова это было вдвое больше, чем мой самый длинный забег. Если вам интересно, это, несомненно, соответствует моей мантре делать то, что меня пугает .

Опять же, я начал этот забег медленно – буквально. Я понятия не имел, в каком темпе мне следует бежать на этой незнакомой дистанции, поэтому я сосредоточился на том, чтобы поддерживать свой пульс стабильным и ниже 150 ударов в минуту как можно дольше. Я знал, что мое кардио может долго работать на 140, так что это будет в основном проверкой нагрузки на мое тело. Самая крутая часть забега была холмом примерно через милю от начала забега и снова сразу после 7 миль. Помогло то, что в первый раз там все еще было много народу, поэтому я бежал в темпе толпы (и даже успел снять короткое видео).

После первого круга в 6 миль я чувствовал себя отлично и думал, что смогу набрать темп. Но поскольку я только пересек порог своего самого длинного забега, я поддерживал его, пока снова не достиг вершины крутого холма. После этого мне оставалось пробежать около 4 миль, и я все еще чувствовал себя отлично. Я набрал темп (и частоту сердечных сокращений), потому что (1) я знал, что могу достичь темпа менее 12 минут на милю, и (2) я хотел закончить раньше. За исключением 11-й мили, каждая миля, которую я пробежал на последних четырех, была быстрее, чем все, что я пробежал на первых восьми. За одну милю до конца и чувствуя себя потрясающе, я пробежал свою самую быструю милю гонки до финиша, заняв 3520-е место из 4235 финишировавших. Единственное, что меня замедлило, — это эмоции в конце.

Я задохнулся, пересекая финишную черту со слезами на глазах. В тот момент меня переполняли эмоции, пока я размышлял о путешествии, которое я когда-то считал неудачным. Я вспомнил момент, когда я принял потерю и как было больно осознавать, что я не могу бежать. Но теперь я могу бежать — и я закончу Нью-Йоркский марафон 2025 года.

Бег учит меня проигрывать наилучшим образом — не то, как меня сбивают с ног, а то, как я снова встаю. Моя неудача, как и те, через которые проходят многие другие, вовсе не была неудачей. На самом деле, единственная неудача, которая действительно является потерей, — это неспособность попытаться.